Он смотрел на мольберт, но пустые глазницы,
потерявшие в битве когда-то зрачки,
лишь дрожали слегка, видно, божьей синицей
трепетала душа, не нужны ей очки...

Вдруг, вспорхнув над главою нестарого тела
и зависнув слегка у него за спиной,
рисовала, водила рукой, как хотела,
чтобы белый листок насладился игрой.

И рождались рисунки в спокойствии странном,
отражая с высот обнаженную твердь,
чуть волнуясь, катились по ней океаны,
и струилась с небес охры солнечной медь.

Золотые цветы на полях расцветали,
и бессчетные звери бродили  в садах,
вновь крылатыми были людские сандалии
для полетов ночных в кучевых облаках.

Он смотрел на мольберт, и душа трепетала,
наслаждаясь полетом, летала вокруг.
И сочились из глаз ароматы сандала,
мир опять рисовал взрывом раненый Друг...

© John MaGuier