Шелест стружки золотой
мне напомнит неизбежно,
как в далекую страну
отплывали два юнца.
И качался над волной
трал, разорванный железом,
уходили в глубину
стаи сельди и тунца.

Но однажды рыжий черт -
боцман  с черной каравеллы -
рассказал о мысе Горн,
подливая ром в стакан.
И спустя всего лишь год
смерть ругая, то и дело,
братья, будто бы на спор,
бороздили океан.

Глаз тайфуна подарил
каждому сережку в ухо,
и в портовых кабаках
находился  стул пустой.
Черт душою не кривил:
смерть была обычной шлюхой,
но в летящих облаках
снился крестик золотой.

Сингапур и Тринидад,
и цветущий Нагасаки
оставались за кормой,
ощущения  даря.
Бог и сам тому не рад,
но в стремительной атаке,
младший брат ушел домой
за бескрайние моря.

© John Maguier